* * *
Паденье синевы на светоносный снег.
Ступени белизны всё глубже и темнее.
И есть подвал небесный, есть ночлег
в подъезде, в тамбуре, в тетради грамотея.
И длинный знак бездомности: вокруг
залёг, захолодел, замкнулся поезд.
В колёсах летописи, в лепете подруг —
горячий снег и ледяной недуг,
история забвенья и запоя.
При сумерках, при совпаденьи с Ней
мои судьба и мука — только сколок
с Её лица. Всё глубже и темней
в себя глядит. Огни в погасших сёлах.
Со дня крещения Руси до скорых дней
ползёт почтовый поезд всех скорбей,
и простыни сползают с полок.
Страданье отупляет, перейдя
предел, доступный восприятью. Стенки
скрипят и расползаются, скрипя
и расползаясь. Тени и оттенки
разъели снег за окнами. Спустя
мгновение очнусь на полустанке
от шёпота и плача в тишине,
внезапно хлынувших извне.
В. Кривулин
