Застигнутые ночью
Я поздно встал. И на дороге
Застигнут ночью Рима был.
Тютчев
Живем. Скрипим. И медленно седеем.
Плетемся переулками Passy.
И скоро совершенно обалдеем
От способов спасения Руси.
Вокруг шумит Париж неугомонный,
Творящий, созидающий, живой.
И с башни, кружевной и вознесенной,
Следит за умирающей Москвой.
Он вспоминает молодость шальную,
Веселую работу гильотин
И жизнь свою, не эту, а иную,
Которую прославил Ламартин.
О, зрелость достигается веками!
История есть мельница богов.
Они неторопливыми руками
Берут из драгоценных закромов,
Покорствуя величественной воле,
Раскиданные зернышки Руси,
Мы очередь получим в перемоле,
Дотоле обретаяся в Passy.
И некто не родившийся родится.
Серебряными шпорами звеня,
Он сядет на коня и насладится—
Покорностью народа и коня.
Проскачут адъютанты и курьеры.
И лихо заиграют трубачи.
Румяные такие кавалеры.
Веселые такие усачи.
Досадно будет сложенным в могиле,
Ах, скучно будет зернышкам Руси...
Зачем же мы на диспуты ходили
И чахли в переулочках Passy.
Дон-Аминадо,
1921,
впервые было опубликовано 26 января 1921 года в парижской газете "Последние новости".
от
vazart