Одесную одну я любовь посажу
и ошую — другую, но тоже любовь.
По глубокому кубку им дам, по ножу.
Виноградное мясо, отрадная кровь.
И начнется наш жертвенный пир со стиха,
благодарного слова за хлеб и за соль,
за стеклянные эти — 0,8 — меха,
и за то, что призрел перекатную голь.
Как мы жили, подумать, и как погодя,
с наступлением времени двигать назад,
мы плечами от стужи земной поводя,
воротимся в тобой навещаемый ад.
Ну, а если уж так посидеть довелось,
если я раздаю и вино и ножи,
я гортанное слово скажу на авось,
что-то между «прости меня» и «накажи»,
что-то между «прости нас» и «дай нам ремня».
Только слово, которого нет на земле,
и вот эту любовь, и вот ту, и меня,
и зачатых в любви, и живущих во зле
оправдает. Последнее слово. К суду
обращаются частные лица твои,
по колено в тобой сотворенном аду
и по горло в тобой сотворенной любви.
Денис Новиков