Буратиниана
эклога первая
Дай, Джим, на лапу счастья мне,
немного — тысяч пятьдесят швейцарских франков
или в конце концов пиастров и дублонов.
И обязательно — билет в Париж,
с проездом через папу Монте-Карло.
Хотя бы раз взглянуть на ту убогую каморку,
где за картиной незамысловатой
Толстому Алексею в тридцать восьмом году
срочно дверь пригрезилась,
ведущая сюда, в СССР...
и даже, может быть, в Подлипки,
на улицу Дзержинского,
в ту квартиру, куда попал я запросто,
без детективных приключений —
и в паспортном бюро меня никто не бил резиновой дубинкой,
и не травили ни пиявками, ни маккартизмом.
Казалось бы, живи себе спокойно!
Однако по ночам боюсь любого шороха.
Вдруг мальчик деревянный
уже вставляет ключик золотой в замок —
вот-вот стена обрушится,
и тысячи голодных и угнетенных в брешь хлынут —
очистят холодильник,
пять рублей отнимут,
порвут все книги на козьи ножки с марихуаной
и СПИДом заразят!
эклога вторая
Ведь было ж сказано:
уберите Ленина с денег!
А то какой-нибудь алчный Буратино
зароет в землю червонец,
польет нитратной водичкой.
И выйдет дерево,
и на каждой ветке по румяному Ильичу.
эклога третья
— А чего это у тебя, Буратино,
нос такой?
Ну прям как у дятла!
— А это меня дяденька Толстой
стукачом сделал!
Владимир Тучков
