* * *
Крылатый бог барахтается в луже
(Не радуйся чужой беде, юнец!), –
Каррарский мрамор от российской стужи
Синеет; парк, ощипанный вконец,
Уже не в силах защитить Эрота, –
Четыре ветра, встав вполоборота,
Остервеневши свищут, – бог озяб...
Бог думает: как холодно, однако, –
Собачья жизнь! Так больше жить нельзя!..
И умирает просто, как собака...
ноябрь 1937, Москва
* * *
В решетку солнышко разграфленó,
И потому так душно и темно,
И потому в глазах такая муть,
И хочется поверх тоски взглянуть
В лицо весны, такой большой и теплой,
Сверкающей на кирпичах и стеклах;
И хочется глаза открыть как можно шире,
Чтоб увидать, как все свежеет в мире:
Как крепнут мускулы, как набухают почки,
Как на дворах резвится детвора,
Как, разговаривая, идут трактора,
Распахивая впадины и кочки.
Я вышел бы, как прежде, на крыльцо,
Чтоб ветер брызнул дождиком в лицо,
Чтобы обжег скользящий с синих круч
Отточенный звонкоголосый луч.
Но ветра нет, и душно и темно,
Откуда он пробьется, звонкий луч-то,
Сквозь этот мрак тяжелый,
потому что
В решетку солнышко разграфлено.
***
Я сам натешý досок на гроб,
Сам выкопаю могилу,
Лежать удобней было чтоб
На кладбище унылом!
Я посажу вокруг сирень —
Цвети и благоухай!
Я захвачу с собой свирель
Максима- пастуха.
И когда надоест лежать
В сгустившейся темноте,
Я стану весело свистать
И развлекаться тем!
И в ночь, когда зацветут леса,
Чтоб повидаться со мной,
Сойдутся мертвецы плясать
Под ласковой луной.
<…>
Рязань косопузая, богомаз владимирский,
Московские деловые, самарские горчишники,
Черти болотные,
Тресканые пятки,
Вяцкие — робята хватские,
<…>
Поволжье — всех вер винегрет:
Штундисты, хлысты, бегунцы —
У всякого свой бог, свой Никола, своя богородица.
Иван Пулькин (1903 – 1941) погиб на войне...