Встреча
Теперь всё чаще чувствую...
И. Б.
Всё чаще встречаю на улицах (обознаю́сь)
уехавших так далеко, что возможно
о них говорить, не скрывая неловкую грусть —
как мы говорим об умерших: и бережно, и осторожно.
Всё чаще маячат похожие спины вдали.
А если вглядеться, то сходством обдаст, как волною.
И страх тошнотворен при виде разверстой земли —
своих мертвецов отпущаеши ,в царство иное?
И море, и суша, добычу назад возвратив,
издохшими пятнами краски заляпали глобус,
чьи все полушарья для здешнего жителя — миф
о спуске Орфея за тенью в античную пропасть.
Куда же уводишь меня, привиденье, мелькнув
в апраксинодворской, кишащей людьми галерее,
где хищницы-птицы в лицо мне нацеленный клюв
и страха разлуки и страха свиданья острее.
Маячу в толпе, замирая... А рядом орёт
и хлещет прохожих крылом аллегория власти.
Всё чаще ловлю себя, что составляю народ,
уже нереальный — ещё не рождённый... по счастью.
И падаю в шахту, пробитую в скалах, не сам
вослед за ушедшим — но центростремительной силой
толкаем узнать, каково ему, смертному, там,
у центра земли, за границей, точней, за могилой!
1973
* * *
Не без лукавства — не бойся — не без лекарства
каждая боль — но подарок небесных долин,
где серебрится, волнуясь, холмистая паства,
где одинокий пастух от растения неотделим,
от разрастанья ветвистого дерева-звука...
Дудка простая, ты саженец влажной земли —
произрастаешь из губ не без боли. Но дольше продли
тень свою, музыка! Пусть не кончается мука
дерева жизни, обнявшего нас многоруко,
дерева, где мы и тяжесть, и смысл обрели!
Не без улыбки — подумай — не без укора:
всякая скорбь не умеет замкнуться собой,
всякое дерево крика становится рощицей хора.
Овцы теснятся к подножью горы голубой.
март 1973
Виктор Кривулин