Чугунное ядро ночи —
рогатой миной за окном.
Давай немного помолчим,
немножко Время отогнем.
Там, за вчера, на белизне
еще не начатых страниц
на крутолобой прямизне
дороги между двух столиц
скорбит Радищев. Еще лист.
Вступает в петлю декабрист,
как в вечности окошко, как
в ушко игольное — бедняк.
О, не они, о не они
минировали эту ночь!
Рассветы. Шубой виснут дни.
И тени ускользают прочь.
август 1994 г.
* * *
О золотая полумгла
веселой, пепельной Работы!
И тень угла занемогла
под загогулиной барокко.
Стиха зеленые глаза
глядят с лукавинкою пьяной,
горбушку мягкую грызя,
как композитор — фортепьяно.
О, одеялистый покой,
о длиннопалый мой эпитет!
О, отпусти меня в ночной
песок поэзии — в Египет,
покуда мускул напрягся,
пока порыв еще не умер!..
Но вот уже крадется утро,
уже синеют небеса...
август 1994 г.
