Иван Венедиктович Елагин [1 декабря 1918 — 8 февраля 1987] — русский поэт.
* * *
Ты сказал мне, что я под счастливой родился звездой,
Что судьба набросала на стол мне богатые яства,
Что я вытянул жребий удачный и славный. Постой,
Я родился под красно-зловещей звездой государства.
Я родился под острым присмотром начальственных глаз,
Я родился под стук озабоченно-скучной печати,
По России катился бессмертного "Яблочка" пляс,
А в такие эпохи рождаются люди некстати.
Я родился при шелесте справок, анкет, паспортов,
В громыхании митингов, съездов, авралов и слетов,
Я родился под гулкий обвал мировых катастроф,
Когда сходит со сцены культура, свое отработав.
Только звезды оставь, разлюбил я торжественный стиль,
Кто ответит, зачем эти звезды на небо всходили?
По Вселенной куда-то плывет серебристая пыль,
И какое ей дело до нас, человеческой пыли?
Я еще уцелел, еще жизнь мою праздную я,
И стою на холодном ветру мирового вокзала,
А звезда, что плыла надо мной, - ни твоя, ни моя, -
Разве только морозный узор на стекле вырезала.
Оттого я на звезды смотреть разучился совсем,
Пусть там что-то сверкает вверху надо мной, леденея,
Мне бы дружеский взгляд, да очаг человеческий. Чем
Ближе к небу, как Дельвиг говаривал, тем холоднее.
"Под созвездием топора"
* * *
Что останется? Ржавчина свалок,
Долгий голод, рассказы калек...
И подумают дети, что жалок
Был прославленный пулями век.
Что им скажут какие-то числа
Покоробленных временем дат
Там, где криво дощечка повисла
Над твоею могилой, солдат?
И никто не узнает, что душу
Ты отыскивал в черном бою,
Там, где бомба хрипела: «Разрушу»,
Там, где пуля свистела: «Убью»...
Где прошел ты, весь в дыме и пепле,
В дыме боя и пепле седин,
Там, где тысячи гибли и слепли,
Чтобы солнце увидел один...
* * *
Ты — подброшенная монета,
И гадают Дьявол и Бог
Над тобою, моя планета,
На какой упадешь ты бок.
Ты летишь! Ты попала в штопор,
Не раскрылся твой парашют.
Затрещала твоя Европа,
И портные твои не сошьют.
В торжествующем урагане
Голос Бога уже невесом.
Ты в космическом балагане
Стала чертовым колесом.
По тебе пробегают танки,
И пожар по тебе клубит,
И уже отдаленный ангел
Над тобой в вышине трубит.
Этот день — он настанет скоро!
И в последнем огне горя,
Разлетятся твои соборы,
Министерства и лагеря…
Но не слышит земная челядь,
Что уже распаялась ось:
Что-то мерит и что-то делит,
Что-то оптом и что-то врозь…
И молиться уже бесполезно,
Можно только кричать в небеса:
— Зашвырни нас куда-нибудь в бездну,
В бездну с чертова колеса!
* * *
Будет холод в забытой квартире.
Будут лаять дворовые псы.
Кто-то бросит последние гири
На мои золотые весы.
И о землю ударится чашка,
Утомленная чашка весов.
И меня молчаливо и тяжко
Перекроет могильный засов.
И подымется чашка вторая,
Всю земную прорвав шелуху.
Я не знаю, дойдет ли до рая,
Только знаю, что будет вверху.
"По дороге оттуда"