Сон о казнённом поэте
— Это он! С кем хочешь я поспорю!
Видишь, вот идёт он впереди
С неизбывной мукою во взоре,
С неостывшей пулею в груди!
— Он же умер! Он уже не может
Услыхать слова твоей любви!
Никакое чудо не поможет!
Не ищи его и не зови!
— Нет! Скорее! Мы его догоним!
Я клянусь тебе! Мы добежим!
…
Как года — мгновения погони.
Год ещё — и поравнялись с ним.
Страшно заглянуть за эти плечи…
Может быть, всё это только сон?!
Оглянулся — и свершилась встреча
И сомнений нет, что это он.
Серый глаз струит холодный пламень,
Узкий шрам белеет вдоль щеки…
Наш учитель! Вот ты снова с нами!
Отзовись! Коснись моей руки!
Но запачканные кровью губы
Ничего не вымолвили мне.
Только вдруг серебряные трубы
В солнечной пропели вышине,
Рыжегривые заржали кони,
И рванули ввысь, и понесли,
И уже не слышен шум погони
С убегающей назад земли.
Только бездны, вихри и просторы,
Звёздные озёра и сады,
И внезапно — старой сикоморы
Ствол корявый у скупой воды.
След звериный вьётся к водопою,
Заунывная звенит зурна…
Только бы остаться здесь с тобою,
Эту радость всю испить до дна!
Но стираются черты и звуки,
Миг ещё — и на сухой траве
Судорогой сведенные руки…
Окрик парохода на Неве…
Люди молча топчутся у ямы,
Раздается мерный лязг лопат,
А вдали угрюмыми домами
Щерится притихший Петроград…
…
Прошлое! Оно таким мне снится,
Как его увидеть довелось:
Белою, бессмертною страницей,
Пулею простреленной насквозь!
(...)
Когда я вспомню, что поэт,
Что всех дороже мне,
Убит, забыт — пропал и след! —
В своей родной стране;
Что тот, кто нам стихи сложил
О чувстве о шестом —
И холмика не заслужил
С некрашеным крестом;
Что даже в эти, в наши дни
На невском берегу
Его и мёртвого они,
Как волка, стерегут —
Тогда я из последних сил
Кричу его врагу:
Я всем простил, я всё простил,
Но это — не могу!
